 Основной характер жизни священномученика Илариона можно определить двумя словами: служение Церкви. Оно было основным мотивом и главным смыслом его жизни. Церкви были посвящены его богословские сочинения, его деятельность в должности инспектора и преподавателя Московской Духовной Академии и в архиерейском сане.
Неоценимую помощь Патриарху Тихону владыка Иларион оказал в разоблачении обновленческого раскола и возвращении отпавших в Церковь. За верность единой, святой, соборной и апостольской Церкви священномученик Иларион готов был претерпеть любые скорби.
«Я скорее сгнию в тюрьме, а своему направлению не изменю»,
— отвечал он на предложения примкнуть к раскольникам.
Выпавшие на долю исповедника Христова испытания не озлобили и не сломили его, но лишь закалили характер и усовершенствовали добрые качества его души.
«Любовь его ко всякому человеку, внимание и интерес к каждому, общительность были просто поразительными, — вспоминал соузник Владыки по лагерю, — Он доступен всем, он такой же, как и все, с ним легко всем быть, встречаться и разговаривать».
Сохранив верность Христу и Его Церкви, претерпев за это от большевистской власти гонения, заключения, ссылку и шесть лет Соловецкого лагеря, новомученик скончался в тюремной больнице. Незадолго до смерти он произнес:
«Вот теперь-то я совсем свободен, никто меня не возьмёт...»
ВЫСКАЗЫВАНИЯ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ИЛАРИОНА
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
ВРАТА АДА НЕ ОДОЛЕЮТ ЦЕРКВИ
«Верим, непоколебимо верим: никаким ветрам, никаким бурям не потопить корабля Иисусова!»
«Надо верить, что Церковь устоит. Без этой веры жить нельзя».
ИСТИННОЕ БОГОСЛОВИЕ
«Истины догматические имеют нравственное значение, и христианская мораль основана на догматах»
«Только чистые сердцем Бога узрят, и потому истинное богословие должно быть благочестием и только тогда принесет оно плод по роду своему».
«Наше богослужение прямо насыщено богословием — и богословием притом самым чистым и возвышенным».
АБСТРАКТНОЕ ХРИСТИАНСТВО
«Христианства нет без Церкви».
«Христианство и Церковь не совпадают друг с другом только тогда, когда под христианством мы будем понимать сумму каких-то теоретических положений, ни к чему никого не обязывающих. Но такое понимание христианства можно назвать только бесовским. Христианами тогда следует признать и бесов, которые тоже веруют и от этого только трепещут. Знать систему христианской догматики, соглашаться с догматами — неужели значит это быть истинным христианином? Раб, знающий волю господина своего и не исполняющий ее, «биен будет много» и, конечно, справедливо».
«Христианская жизнь возможна только в Церкви; только Церковь живет Христовой жизнью».
«В девятом члене Символа веры человек исповедует свою связь с видимым обществом последователей Христовых — и тем самым уже в этих кратких словах исповедания он соглашается со всеми истинами, преподаваемыми Церковью, которая признается хранительницей Христова учения».
«Вера — основной нерв человеческой жизни, самое драгоценное сокровище души. И если в этом пункте нет единения, то всякое другое единение — культурное, научное, политическое — будет уже подорвано и ненадежно».
«Совершенно безумна мысль соединить людей на почве какого-либо учения; для этого потребна особая сверхъестественная сила, которой и обладает единая святая, соборная Церковь Христова».
СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ
«Вне Церкви Священного Писания и нет и быть не может. Не может быть вне Церкви Слова Божия, живого и действенного, потому что нет вне Церкви благодати Святого Духа».
«Священное Писание есть неприкосновенная и неотчуждаемая собственность Церкви, как одно из проявлений ее благодатной жизни».
«Писание — лишь для того, кто причастен к церковной жизни. А вне Церкви и без Церкви нет и Священного Писания».
«Не Священным Писанием, как книгой, спасается человек, а благодатию Духа Святого, живущего в Церкви»
«Внецерковное отношение к Писанию неизбежно приводит к абсурду и к потере самого Священного Писания».
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ
«Жизнь духовная может быть только при органической связи со Вселенской Церковью: порвется эта связь — непременно иссякнет и жизнь христианская».
«Покаяние — сущность христианской жизни. Вся жизнь христианина есть покаяние»
«В православной Церкви покаяние — врачебница, из которой люди выходят со светлым, озаренным надеждой лицом, потому что в руках они несут лекарства для уврачевания их тяжёлых и гнетущих совесть греховных недугов».
«Насколько христианин должен осознавать свои грехи и скорбеть о них, настолько же он должен радоваться бесконечной милости и благодати Божией и никогда не сомневаться и не отчаиваться в своем жизненном подвиге».
«Вот истинная психология монашеского обета: смиренное сознание высоты общехристианского обета и недостатка своих сил для его осуществления...»
«На лучшее не надеюсь, от худшего не отрекаюсь. Какова есть о мне воля Божия — так пусть и будет».
«Всё сором счесть и только единому Богу и Его святой Церкви служить — выше этого нет и быть ничего не может!».
КАНОНИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ЦЕРКВИ
«У нас многие говорят уже о «канонической субботе», и каноны признаются тяжелым и даже ненужным игом... Без внимания оставлены те глубокие нравственные истины, которые в изобилии рассеяны в канонах повсюду, забыт тот общий дух Церкви, который дышит в соборных и отеческих правилах, тот православный церковный взгляд на жизнь, который в этих правилах проповедуется».
«Мы не можем не восстановить патриаршества; мы должны его непременно восстановить, потому что патриаршество есть основной закон высшего управления каждой Поместной Церкви».
ЦЕРКОВНОЕ БЛАГОЛЕПИЕ И БОГОСЛУЖЕНИЕ
«Православных храмов без церковного благолепия я совершенно не признаю и никак не могу одобрить, например, большинства петроградских храмов».
«Рационализм совершенно не терпит церковного благолепия; он желает, чтобы и храмы были так же сухи и безжизненны, как логические схемы, а загнанное и задавленное чувство обращается в чахлый сантиментализм».
«Невежество и полная невоспитанность в церковном смысле — вот единственные причины высокомерного отношения к богослужебным уставам Православной Церкви».
«Наше богослужение — это живая стихия древнецерковного святоотеческого возвышенного богословия».
«Упрощение богослужения есть самоограбление».
«Для богослужебного пения нужно благочестивое сердце, которому ведомо покаяние, молитва и умиление. А без этого что остается? Остается музыкальная техника, разные piano да pianissimo».
«Для меня лично в сравнении с богослужением прямо жалкими и бедными кажутся всякие оперы, концерты и т.п.»
«Видно, артистам богослужебное пение не по плечу. Для этого пения нужно иметь особые качества. В операх да в концертах ведь поют про разные земные чувства и привязанности. Эти вещи артистам хорошо знакомы, и о них они могут петь с искренним чувством».
КАТОЛИЦИЗМ И ПРОТЕСТАНТИЗМ
КАТОЛИЦИЗМ
«Папство — символ материализации христианства; в папстве все грубо, гордо, плотяно».
«Истина и спасение даны любви, то есть Церкви, — таково церковное сознание. Латинство, отпав от Церкви, изменило этому сознанию и провозгласило: истина дана отдельной личности папы... и папа же заведует спасением всех».
«За последнее время у нас чаще, нежели нужно, вспоминают Франциска Ассизского. Но я лично прямо не выношу сентиментализма этого западного мистика с его «сестрами ласточками» и т.п. Наши святые были свободны от болезненного мистицизма и слащавой сентиментальности».
ПРОТЕСТАНТИЗМ
«Запад не восстановил истинного христианства, но разорвал живую связь с целыми веками древней Церкви».
«Протестантизм — христианство без Христа, Сына Божия, это религия Иисуса из Назарета».
«Протестантизм надел папскую тиару на каждого немецкого профессора и со своим бесчисленным количеством пап совершенно уничтожил идею Церкви...».
«Будучи по существу церковным анархизмом, чистый протестантизм, как и всякий анархизм, оказался совершенно неосуществим на деле и тем самым засвидетельствовал перед нами ту непреложную истину, что душа человеческая по природе церковна».
«Протестантизм пришелся весьма по сердцу человеческому себялюбию и своеволию всех родов».
«Как же гордый европеец примет учение о Церкви, когда для того, чтобы принять это учение, прежде всего следует отрешиться от себялюбия и своеволия, подчиниться Церкви и научиться любить людей, смиренно себя поставляя ниже других?»
ЗАПАДНОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ И КУЛЬТУРА
«В отношении богослужения Запад впал в нищету и убожество».
«Если в готическом храме, например, в Кельнском соборе, проложить рельсы и пустить паровозы с вагонами, то, в сущности, не будет никакого оскорбления религиозного чувства. А попробуй то же сделать у нас в Троицком или Успенском соборе — да просто ужасно и представить такое кощунство!»
«Готика — это схоластика в камне. Схоластика у западных еретиков заменила религиозную жизнь с ее разнообразными цветами чувства, с ее прекрасными порывами воли».
«Католики чувственны в своих храмах. У них Мадонны, написанные с натурщиц, у них статуи, иногда одетые чуть ли не в модное платье».
«Разве это не замечательно, что при всем богатстве западной культуры, при постоянном усложнении жизни, богослужение западное становится все более и более бедным, безличным, упрощенным, бесцветным!»
«В западном богослужении нет богословия, мало вообще мысли. Зато в нем слишком много крайне для меня противного сентиментального какого-то фамильярничания с «Иисусом»».
«Запад отбросил прекрасное наследство древности и заменил его своим убожеством».
РОССИЯ
«Русская болезнь имеет в основе грех против Церкви».
«Для излечения разъедающих русскую душу ран необходимо раскаяться в двухвековом грехе против Церкви, возвратиться к вере отцов и дать Православной Церкви прежнее место в жизни государственной и общественной».
«Русский народный характер воспитывался в течение целых веков под руководством Церкви, а потому отпадение от Церкви для русского человека и является почти непременно отпадением от России».
«Никакой человек, может быть, так не заглядывал в бездны отрицания, как человек русский»
«Вся культурная и политическая деятельность русскому кажется только поделием, на которое грешно отдавать свою душу целиком».
«Отношение к Церкви — вот пробный камень русского человека. Кто верен Церкви — тот верен России, тот — воистину русский».
«Россию можно представить без парламента, без университетов, но Россию нельзя представить себе без Церкви».
Священномученик Иларион (Троицкий)
Подготовил Андрей Горбачев
Иллюстрации: Антон Поспелов
28 декабря 2015 года
|
