Рейтинг@Mail.ru На главную Библиотека Фотогалерея Контакты Лица О проекте Поиск      В е р а    и    В р е м я
Религиозные ценности и современная система образования
Основные разделы:
Аннотация:

...видим: дверь наискось, и два гвоздя загнутых. Я говорю: «Ну-ка, Егорка, держи дверь». Я гвозди отогнул – а это не дверь, а икона. На самом виду, а ведь никто не догадался, и те, кто утаскивал раньше иконы. Я её «Спасителем» называю. И не только потому, что Вседержитель на ней, но и потому, что икона эта храм спасла, хранила его...

Сообщения по теме:
Святитель Нектарий Эгинский: «Просите каждодневно любви у Бога», ноябрь 2015 г.

22 ноября 2023

«Счастье находится в нас самих...». Святитель Нектарий Эгинский и его наставления

...Благодаря молитвам святителя Нектария на острове прекратились разбой и грабежи и даже изменился климат – он стал более благоприятным для земледелия. Во время войны солдаты...

(См. далее...)

11 ноября 2023

Роман Савчук. Святая мученица Анастасия Римляныня: терпение, чистота, кротость

...Лишь чистота мыслей и отсутствие озлобленности на жестокий мир свидетельствовали о мужестве юной христианки. Она, вопреки ожиданиям Прова, говорила не о необходимости борьбы...

(См. далее...)

Архив событий:
Сообщения:
28 декабря 2016

Личная позиция | Святыни и святые


 

Валентин Фролов. Архангельский мужик

Валентин Фролов взял интервью у «простого» архангельского мужика Александра Николаевича Панкова
28 декабря 2016 г.



Александр Николаевич Панков

Александр Николаевич Панков, житель села Большой Бор Онежского района Архангельской области, говорит, что когда решил восстанавливать Ильинскую церковь, крещеным не был и о вере еще не помышлял, а хотел восстановить для потомков культурное наследие, оставить по себе память. Но чудесно начала приходить помощь: «С кем ни поговоришь, побеседуешь, что надо, и люди соглашаются и помогают». А потом в храм стали возвращаться иконы. И в 50 лет Александр Николаевич крестился: «Жизнь так складывается, что год за годом приходит осознание». Он рассказал участникам миссионерской экспедиции о вере на селе в годы богоборчества, судьбах закрытых храмов, героях Великой Отечественной войны и о своей непростой жизни

***

– Александр Николаевич, расскажите о своем детстве, о семье, о родителях.

– Родился в 1954 году, в июне месяце. Вот уже седьмой десяток разменял. В Онеге жили. Было четверо в семье, я самый малый. Восьмилетку-школу кончил, потом в ПТУ два года отучился. После в Германии служил. Ушел в 18 лет, пришел в 20.

– Вы тогда о вере что-то знали?

– Ради любопытства ходили на Пасху смотреть Крестный ход. Это в Онеге, в Лазаревской церкви. А там народу! Пожарников нагонят, милиции нагонят. Один раз с ребятами сходили, в ПТУ я учился тогда. А директор утром на линейке говорит: «Вот у нас богомольцы есть», – фамилии назвали тех, кто ходил на Крестный ход смотреть. Что в этом такого? Мы же там ничего, не хулиганили, только посмотрели и ушли.

В армию тоже идти. Ясное дело, что с ребятами, со всеми родственниками «с похмельца»; что там – 18 лет… И нас – в комсомол. Военком говорит, что каждый, кто за границу отправляется служить, должен идти со значком Ленина на груди. И минут за 30 до отправки поезда нас всех в комсомол, уже готовы заявления, и фотографии наши у них были, чтобы в комсомол принимать. И тот, который принимает, так сказать, фанатик, говорит: садитесь, желаете ли вы быть в первых рядах ленинской молодежи? А я говорю: «Всех принимают, так ладно, принимайте и меня».

– А в партии?

– В партии уже не был. Правда, вызывали, спрашивали: работаешь ты хорошо, без прогулов, не пьешь, не куришь, иди в партию. А что мне? В партию идут для чего? Для карьеры. Я не пью и не курю, я и не в партии. А вот те, кто пьют, и курят, и воруют – тех нужно в партию брать, у вас выше половины этого контингента, я к вам не подойду.

– Вы в то время крестик носили?

– Нет, крестик не носил, я в 50 лет только крестился.

– Как в те годы народ относился к вере?

«Религия – опиум для народа» – вот так относился, не знаешь, что ли? И этот опиум мы «курили» семьдесят с лишним лет, а сейчас плоды пожинаем.

– Может быть, у вас дома как-то отмечали церковные праздники?

– На Пасху яйца красили. Собирались на застолье на Пасху, на Троицу. И на Рождество собирались. Раньше праздник-то отпраздновать, ясное дело, что «не посуху»: чтобы водки, этой отравы, бутылку купить, нужно еще очередь выстоять, чуть ли не полдня. А то и бражку варили, да и кто что умел, даже томатную пасту перегоняли

– Хотелось бы узнать о том, как застала война ваших родителей, родственников. Расскажите, пожалуйста.

– Да, отец воевал, был на Дальнем Востоке. Еще у матери два брата – один брат, Федор, был замполитом полка в звании майора уже в военное время, и когда Калининград занимали, там его оставили политработником. Умер в 1980-х годах. В 1980 году мы поехали в гости в Калининград, в июне месяце, и он говорит: поехали до Зеленограда, там бывший немецкий курорт, пляж. Мы приехали, он разделся, а у него на ноге вместо икры одни жилы торчат, не знаю, как он ходил, осколок в ноге был. Смотрю, он разделся, в воду плюх, я зашел, думаю: вода-то ледяная – все же Балтийское море. Смотрю: прибалты на машинах приехали, детей-грудничков годовалых купают тоже в этом море; я побродил, побродил, а он говорит: «Ты не с Архангельска? Что боишься купаться-то?» – «Вода холодная». – «Да ну, ты что?» Он барахтался, барахтался, мне уж волей-неволей пришлось залезть в воду.

Другой брат погиб на северной железной дороге. Они даже повоевать не успели, их эшелон разбомбили. Так Федор, брат, после войны архивы поднял, нашел место захоронения, организовал перезахоронение. Говорит, что похоронены были прямо в шинелях, головы полотенцем обернуты, и у каждого номерок.

– Как появилась ваша семья, как вы познакомились с женой? И как оказались в Большом Бору, в такой далекой от районного центра деревне?

– На сенокосе с будущей женой познакомились. Нас было десять ребят и девять девчонок. Потом переехали в Большой Бор, и вот почему: с работой было худо, платить меньше стали. А здесь два месяца поработал – и меня мастером-строителем сделали.

– Вы, можно сказать, один, своими руками, восстановили находящийся в руинах храм в Большом Бору. И начали это 20 лет назад. Почему сразу не обратили внимание на храм, когда приехали?

– Разговоры-то были о храме, все знали. Но я в нем не бывал, хоть он и открыт был. Рядом Георгиевский храм – туда заходил, в нем тогда спортшкола была, теннисные столы стояли. Один активист-комсомолец, Касьянов Николай Петрович, храм сделал спортклубом. Он руководствовался тем, что культура – для народа. А в храме Ильи Пророка совхоз хранил семечки, зерно, овес, семена. В один год на поле картошку сажали, в другой на нем же – уже овес: так земле легче, и урожай лучше. Архангельская область до 1950-х годов сама себя кормила, даже на вывоз оставалась продукция.

– А на разоренные храмы все тогда глаза закрывали?

– Раньше было принято ходить друг к другу в гости по деревням на Пасху, Рождество и светские праздники, но вот храмы… не то слово, что глаза закрывали, хуже! В Поле, например, в Богоявленском храме стена ободрана, снята обшивка. Что за выгоду человек получил от этого, который снял? Это, можно сказать, кощунство.

Бабушки восьмидесятилетние – вот кто сохранял веру. А я в Онегу ездил иногда, заходил в церковь. Но здесь в храм не заглядывал – всё было заколочено. Кстати, видел, в храме обрезанная икона Георгия Победоносца? Когда-то ее распилили, чтобы заколотить окошко.

– Александр Николаевич, расскажите, как начиналось восстановление Ильинской церкви. Что вас подвигло обратить внимание на храм?

– Был один человек в деревне, я с ним разговаривал, он и говорит: надо бы память оставить о себе. Только вот выпивал много, так, что с ним, как с маленьким, приходилось сидеть; вёл себя, как бы это сказать … неадекватно. И в итоге удавился, 40 лет ему было, молодой.

Я смотрел на храм и видел в нем культурное наследие, памятник. И поэтому решил восстанавливать. Когда храмом занялся, верующим еще не был. Но ведь у каждого свой царь, свой Бог. Пускай ты будешь трижды крещен, а если у тебя за душой – ничего, то что толку. Пришел я, например, креститься, заплатил 150 рублей. Но веру разве за деньги купишь? Ты ее ни за что, ни за какие деньги не купишь. В 1995 году я поехал в Онегу, узнал, где живет батюшка, отец Иоанн. А тогда был введен хозрасчет. Он говорит: ты знаешь, мне нужно на «руб.» дохода «руб. десять» сдать в казну, а для того чтобы общину создавать, нужно много денег. Он меня отговаривал. Но как-то потихоньку, доска за доской, что-то получалось.

– Как поменялось отношение к храму – от культурного памятника до места молитвы? Как вы обрели веру?

– Случай расскажу. 2007 год. Подхожу как-то к храму, а рядом рюкзаки лежат – москвичи приехали, паломники с какого-то Владимирского храма. Я им открыл храм, двери к тому времени уже сделал. Эти ребята, оказывается, меня ждали. Зашли в храм, помолились, они тропари попели, потом выходят, одна женщина подала тысячу рублей, вторая достает 400 рублей, говорят: это вам на восстановление храма. Я отвечаю: восстановление так восстановление, будем крыльцо на эти деньги делать. Брус купил, привез, ребятам деревенским говорю: «Давайте крыльцо обоснуем», – и без разговоров помогли.

– Я слышал, что иконы в храме нашли, расскажите об этом.

– Женщина приехала с детьми из Вологды, говорит: «Можно ли церковь посмотреть?» – «Пожалуйста». Открыл. Ходили, смотрели. Я с сыном был, с Егоркой. И видим: дверь наискось, и два гвоздя загнутых. Я говорю: «Ну-ка, Егорка, держи дверь». Я гвозди отогнул – а это не дверь, а икона. На самом виду, а ведь никто не догадался, и те, кто утаскивал раньше иконы. Я ее «Спасителем» называю. И не только потому, что Вседержитель на ней, но и потому, что икона эта храм спасла, хранила его: он не сгорел, ничего в нем не было плохого, как в других, знаете, бывало храмах: и танцевали, и дискотеки устраивали, и охальничали. А в нашем – только мыши были, зерна подъедали.

Вторую, «Владимирскую», нашли, когда иконостас налаживали. Парень говорит: там что-то есть еще между досками, посмотрели – вытянули икону.

Икону Крещения принесли деревенские. Только она со сколами, ее нужно наращивать, восстанавливать. Может, доживем до таких лет?

– Почему другие не брались за восстановление храма?

– Это хлопотно. Постоянно мотаться в Онегу за материалами – кому это надо? В Онеге заходил в столярные мастерские: сделаете царские врата в храм? Все отказывались. И тогда самому пришлось.

Привез песок однажды, беру лопату и раскидываю, а соседи – один пьяненький сидит: «Ну чего, десять-то косарей имеешь в месяц?» Я говорю: «Ты что, за десять-то косарей и близко бы не подходил! Двадцатник». И он мне: «Вот так я бы тоже стал». Видишь, мнение у деревенских такое, что я тут, оказывается, деньги стягиваю. У меня в свое время за лето выходило, что до десяти печек перекладывал. Меня считали «хапугой», мол, такой-сякой. Но я же не воровал, а сам работал. Каждый судит по себе.

– Расскажите, как вы крестились.

– Отец Александр с Онеги приезжал, предложил, да я и пришел креститься. Никто не заставлял, не принуждал, не приводил, крестился сам, сам пришел, осознанно. А жена уже крещена была. Она также помогает, иконостас, например, раскрасила.

Жизнь так складывается, что год за годом приходит осознание. У меня ведь такая установка: я работаю, и живу, и делаю всё для детей, для внуков. Племянник разбился на мотоцикле. Мне за день до его похорон приснился сон, что в гробу лежит сын Алексей, как будто предсказание, – и через четыре года так и случилось. Поехали они с друзьями в Поле, там спирту напились и собрались домой. На мотоцикле. Его хоть и отговаривали, но все равно пьяный поехал. «Урал» как трактор, если разгонишь, так ведь не остановишь; и вот коровы шли: он их сбил, ноги переломал. Было часов пять или чуть пораньше, мы мост ремонтировали неподалеку, приехали: мотоцикл на обочине, Алексей лежит посреди дороги, участкового вызывали, да медика привезли. Перелом шейных позвонков. Ему было 20 лет. Так что никто не знает, «где чего, что чего».

– Поблизости есть село Сырья, там храм, – скажите, совершались ли там богослужения в советское время, и посещал ли кто-либо храм?

– В Сырье во время войны иногда были службы, и люди приходили и записки оставляли с пожертвованиями (кто пять рублей, кто десять рублей, кто как мог), просили у Бога защиты. Опиум опиумом, но еще не все выветрили в 1940-е годы. Человека еще не успели переделать. Это как сейчас: 70 лет советское время было, а все равно еще много старого осталось, пережитков разных, привычек.

– Чувствовали ли вы помощь свыше в восстановлении храма?

С кем ни поговоришь, побеседуешь, что надо, и люди соглашаются и помогают. Иконостас делал – думал, что со старого соберу, а старые детали рассохлись и теперь не подходят, а материала мало, приходилось делать так, чтобы не ошибаться, и получалось. Потом вы приехали как снег на голову, и жизнь храма забила ключом. Это всё, конечно, не случайность.

Вспомнил вот еще что. Говорили мне, что когда в Георгиевском храме спортзал был, туда школьники ходили и видели: небо проявляется, закрашенное побелкой. Потом снова белили, и не помогало, тогда совсем закрасили. А школьники иногда специально заходили на иконы посмотреть.

– Александр Николаевич, не могли бы вы дать совет подрастающему поколению и сказать, что самое главное вы вынесли для себя из опыта прожитых лет?

– Вот тебе сейчас сколько годов-то?

– 22.

– Запиши, что думаешь, а когда будет 60 лет, прочтешь и сравнишь. Я пришел вот к чему: не навреди – ни себе, ни людям.

– Завершить беседу я бы хотел вопросом, который для всех, и для вас особенно, очень важен: что главное в воспитании детей?

Доброта и любовь к детям. Не обижать, а если наказывать, то за дело. Внучка, ей три годика было, ходит и говорит: «Деда, я тебя любу». Приятно слышать? Я говорю: «Лина, я тебя тоже любу». А что еще нужно?

– Спасибо вам, Александр Николаевич, за столь ценный опыт общения.

С Александром Николаевичем Панковым беседовал Валентин Фролов

27 декабря 2016 года


Православие.ru

Последние публикации:

27 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Мы призваны искать ответы вместе, сознавая ответственность за будущее нашей страны». Выступление на внеочередном соборном съезде Всемирного русского народного собора

27 марта 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил на внеочередном соборном съезде Всемирного русского народного собора.

(См. далее...)

22 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Главная цель жизни — это стяжание Царствия Божиего…». Патриаршая проповедь в пятницу первой седмицы Великого поста

22 марта 2024 года, в пятницу первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве. По окончании богослужения Святейший...

(См. далее...)

2 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Традиционные ценности помогают сохранить жизнеспособность в условиях теряющей свой гуманизм цивилизации». Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на Всемирном фестивале молодежи

2 марта 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Всемирный фестиваль молодежи, проходящий на федеральной территории «Сириус» в Краснодарском крае...

(См. далее...)

9 февраля 2024

Президент России В.В. Путин:

«Мы защищаем своих людей, себя, свою Родину и наше будущее». Интервью Президента России Владимира Путина Такеру Карлсону

9 февраля 2024 года в Кремле Президент России Владимир Владимирович Путин ответил на вопросы Такера Карлсона, американского журналиста, основателя видеоплатформы Tucker Carlson Network. 10 февраля 2024 г.

(См. далее...)

Знаменательные даты:
Анонсы
Фотоальбомы

18 октября 2021

Шмелёвские чтения - 2021: Лица и сюжеты

Фотоальбом по материалам XXVI Крымских международных Шмелёвских чтений, прошедших в Алуште 15-19 сентября 2021 года.

(См. далее...)

Вера и Время    2024